В.М. Васильев и его учеба в Казанской Духовной семинарии (1903-1906 гг.)

По материалам научно-богословской конференции "Христианское просвещение и русская культура" 24-25 мая 2004 г.

Востриков Василий Геннадьевич
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник отдела истории МарНИИ

В.М. Васильев и его учеба в Казанской Духовной семинарии (1903-1906 гг.)

Учеба в Казанской Духовной семинарии явилась одним из важных событий в жизни выдающегося ученого, основоположника марийской лингвистики Валериана Михайловича Васильева (1883-1961).

Первый шаг на пути к образованию в семинарии был сделанным Васильевым самостоятельно и был сопряжен с конфликтом с родителями, не желавшими отпускать от себя сына и не понимавшими его стремления к расширению своего кругозора. В августе 1898 года В.М. Васильев тайком от родителей бежал учиться в г. Бирек Уржумской губернии, где был принят в приготовительный класс инородческой учительской школы. Эта школа была единственной, куда принимали на казенную стипендию.

Первый год Васильев даже не ездил домой на каникулы, опасаясь, чтобы его как-нибудь не задержали дома (1).

Из дневника Валериана Михайловича тех лет мы знаем, что в круг его чтения входили русские и зарубежные писатели. Познакомился он и с “Проповедничеством” отца Иоанна Кронштадтского (2). По окончании курса инородческой школы Васильев принял крещение с наречением имени Валериан. “Это обстоятельство очень сильно потрясло моих родителей, особенно мою мать”, — писал он впоследствии в своей “Автобиографии” в 1913 году (3).

До этого, как и все в его семье, Васильев был язычником (4), и его фамилия была Вастаев. В его архиве сохранились ранние школьные тетради, подписанные именем Демьян. Кстати, почерки Демьяна Васильева в школьные годы и Валериана Васильева очень схожи между собой.

Крещение открыло Валериану Васильеву возможность продолжить образование. После года учительства в Музяковском начальном училище он получил от инспектора народных училищ Бирского уезда разрешение на продолжение образования в Казанской Духовной семинарии, куда и поступил в августе-сентябре 1903 года (5).

О мотивах этого шага он написал так: “Я чувствовал, что любознательность моя далеко еще не удовлетворена полученными знаниями. Когда же узнал, что для инородцев есть доступ в духовную семинарию, я, не долго думая, стал тогда готовиться.

Проучительствовал год, осенью поехал в Казань. Здесь по выдержании вступительного экзамена был принят в IV класс Духовной семинарии. Однако ожидания мои не вполне оправдались. И в духовной семинарии я не получил полного удовлетворения своей любознательности. Физика и отчасти психология явились для меня повторением. Философия, правда, была новостью, но слишком быстрое прохождение курса ее не позволило познакомиться с ней в подробностях. Богословские науки тоже были новостью, вследствие однообразия их и не вполне строго научной обоснованности, они также не могли удовлетворить” (6).

В “Автобиографии” 1929 года В.М. Васильев объяснял свое обучение в Духовной семинарии, оправдываясь тем, что “крестьянам тогда не было доступа в высшую школу, а мне лично препятствовало и отсутствие среднего образования. Но имелись обходные пути — учительские институты и Духовная семинария, причем первыми воспользоваться было целесообразнее, но труднее, чем последними: больше требовалось и учительского стажа, не легко давалось и разрешение Окружным начальством. Я избрал путь полегче — Духовную семинарию” (7).

Была и еще одна сторона обучения в семинарии, привлекавшая юношу. Еще обучаясь в Уфе и Бирске, он участвовал в школьных хорах в качестве певца. В Уфе пел в церквах — Успенской, Спасской и Александровской. В Бирске — пел в школьном храме.

Об учебе в Бирске Васильев вспоминал в 1943 году: “В Бирске же три года учился играть на скрипке, участвуя в школьном смешанном оркестре. Имел в качестве награды от инспектора школы Н.П. Вишневецкого немецкое концертино со сборником попурри из разных опер” (8).

Все это подводит к выводу, что мотивы, подвигшие В.М. Васильева учиться в Казанской Духовной семинарии, лежали в плоскости продвижения в области образования и социального статуса. Даже в автобиографии 1913 года он ни словом не обмолвился о своем желании стать священнослужителем.

Учась в семинарии, В.М. Васильев продолжал занятия на скрипке и посещал двухгодичные специальные регентские классы при Казанском музыкальном училище, окончив курс с аттестатом отличника по всем дисциплинам (9). Обучение в Казанской Духовной семинарии велось по многим общеобразовательным предметам — истории, географии, зоологии, ботанике и педагогике. Среди занятий особое место занимали сочинения на заданную тему.

Сочинение Васильева на тему “Происхождение, развитие и значение чувства дружбы в жизни человека” было оценено на “4” как “довольно растянутое” (10). Строго отнесся преподаватель В. Никитский и к другому сочинению, написанному в IV классе семинарии на тему “Церковные братства, их происхождение и причины их широкого развития в западнорусской церкви”. “Речь не всегда гладкая, При всем том сочинение вполне удовлетворительно”, — таково было резюме (11). На оценку “4” было оценено и другое сочинение — “Беседы к глаголемому старообрядцу и их значение для миссионера”. Священник Н. Воронцов оставил на полях помету: “Труд дельный” (12). Сложнее пришлось выпускнику семинарии с темой из Соборного послания Иоанна Богослова (1 Иоан. 2, 29 — 3, 24) “Дети Божии и дети диавола” (13): рецензент нашел здесь немало длиннот и уходов от темы, но, в целом, и эта работа получила одобрение.

Семинария выработала у Валериана Михайловича Васильева качества, необходимые для ученого: доскональность, дотошность, усидчивость, точность в изложении мысли. Хотя у него не лежала душа к священническому призванию, учеба в Казанской Духовной семинарии окончательно сформировала его как личность. Не случайно, что по ее окончании в 1906 году, он нашел место работы в библиотеке на складе в Переводческой комиссии при Миссионерском обществе в Казани.

Переводческая комиссия привлекала его, прежде всего, тем, что, с одной стороны, он получал доступ к ее богатой библиотеке, с другой — находил применение своим знаниям и питал надежду в дальнейшем посвятить себя изучению жизни своего народа. Работа в Переводческой комиссии способствовала тому, что способный юноша мог отдаться научным занятиям, повышая свое образование. Она же стимулировала его занятия марийским языком, определив, в конечном счете, основное направление деятельности. В 1908-1909 гг. Васильев переводил брошюры “О холере”, “Беседы о здоровии” доктора Вишневского, “Рассказы для детей”. Уже в 1908 году он издал в Казани “Черемисско-русский словарь”. В составе Комиссии переводил на марийский язык учебники и учебные пособия, участвовал в их составлении и адаптации для учащихся-мари. Так было до 1913 года.

Все это позволяет по-новому, более широко взглянуть на состояние духовного обучения на рубеже XIX-XX веков в целом в России и в Казанской Духовной семинарии, в частности. Духовные учебные заведения в России дали возможность многим выдающимся людям сделать карьеру в самых различных областях человеческой деятельности. Немало представителей российской интеллигенции начали с того, что получили подготовку в духовных семинариях и училищах.

Примечания

1 ГА РМЭ. Р. 1151. Оп. 1. Д. 62. Л. 67. об.

2 Там же. Д. 59. Л. 139.

3 Там же. Д. 62. Л. 68.

4 Там же. Л. 67. об.

5 МарНИИ. Личное дело В.М. Васильева. Л. 6 об. — 7.

6 ГА РМЭ. Р. 1151. Оп. 1. Д. 62. Л. 68.

7 Там же. Л. 4.

8 Там же. Л. 23.

9 Там же.

10 Там же. Д. 59. Л. 186.

11 Там же. Л. 162.

12 Там же. Л. 196.

13 Там же. Л. 200.